Выхода нет
«У меня нет детей, нет кредитов, зато есть постоянная работа и своя квартира. Я не толстая и не страдаю хроническими заболеваниями. Но вы не представляете, как же мне было хре...», — вовремя осеклась симпатичная девушка лет тридцати.
Через минуту Марина уже перечисляла, что с ней происходило, пока тянулся «серо-кисельный» период. Как покупала больничные. Как могла днями лежать на диване с ноутбуком. Как из-за постоянных «болезней» на карту приходил лишь минимальный оклад, и денег едва хватало на продукты и оплату коммунальных услуг.
«Я поймала себя на мысли, что при встрече с друзьями я отлично симулирую привычную веселость. То есть я вспоминала, какие чувства у меня возникали раньше, и просто их имитировала», — продолжала девушка.
В какой-то момент я осознала, что вся моя жизнь превратилась в игру. Чувства закончились.
Ни удивления. Ни негодования. Ни-че-го. Постепенно равнодушие вытеснило остальные эмоции, но ничего ужасного не произошло. Поэтому идти к врачу Марина не видела смысла. К тому же она не знала, на что конкретно жаловаться. Не говорить же, в самом деле, о непонятной тоске, слезливости, бессоннице, подавленности. Маловато для полноценного диагноза, думала она.
«Вывод напрашивался сам собой: у меня не депрессия, а банальная лень и затянувшееся плохое настроение. Тем более солнца нет, нормальной зимы тоже. И если бы подруга за руку не отвела к психотерапевту, я бы никогда не пошла», — грустно улыбается Марина.
«У нас в России пандемия депрессивных расстройств — латентных, о которых ничего не знают. И Марина — это классический пример», — поясняет Валерий Шорин, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой психиатрии, наркологии, психотерапии и сексопатологии ВГМУ.
По статистике, только в Московском регионе до 80% людей страдают от депрессии разной степени тяжести.
Страдают, но к врачу не идут принципиально. Во-первых, «что я псих, что ли?». Во-вторых, «сам справлюсь». И, в-третьих, «блажь это — ходить по психотерапевтам». Позже эти пациенты приходят в поликлинику уже с другими жалобами.
«В московских поликлиниках в очередях 60–70 % больных с депрессивными расстройствами, которые не диагностированы! — заявляет Шорин. — С чем они обычно приходят? С головной болью, болями в позвоночнике, суставах, мышцах, в сердце. Масса соматических явлений, о которых никогда не скажешь, что это проявления депрессии».
Зимой количество проблем растет как снежный ком.
Замело
Зимой примерно половина населения сталкивается с разными формами депрессивных расстройств. В психиатрии даже есть понятие «сезонная депрессия». Хотя простым языком — это обострение.
Когда мы говорим о сезонности, мы просто привязываемся ко времени года. Вот Марина, пришла в декабре, значит у нее сезонная депрессия. Хотя это скрытая, латентная депрессия. Она была и раньше.
Сезонная депрессия — своего рода Змей Горыныч, где одна голова — это гормональные изменения, а две других — психологические и физиологические факторы.
Гормональные причины у всех одни: меньше солнца зимой — меньше серотонина, «гормона удовольствия». Две оставшиеся «головы» зависят от конкретной ситуации.
«Психологические причины — это семейные проблемы, застарелые травмы, сложные житейские ситуации. Физиологические — это нарушение в передаче импульсов от нейрона к нейрону в головном мозге. Плюс — отсутствие солнца и серотонина», — добавляет психиатр.
Размер змия зависит от того, как долго вы кормили его обидами, злобой, агрессией — невыраженными эмоциями. Даже банальное желание замуж и неспособность поговорить об этом, может стать началом внутренней неудовлетворенности и вырасти в депрессивное расстройство.
В кабинете психотерапевта все начинается с интервью. Он — спрашивает, вы — изливаете душу.
«На самом деле, человека с депрессией видно сразу. Но важно — определить стадию болезни. Если утром человек просыпается разбитым, то надо смотреть, что происходит с ним к обеду. Если к полудню он расходится, а к вечеру опять чувствует себя никаким, можно говорить о сезонной депрессии», — говорит Валерий Шорин.
Плюс, надо смотреть, каким он видит мир вокруг себя, насколько велика неудовлетворенность жизнью, есть ли психосоматические проявления, что с памятью. Потому что она страдает одной из первых. И, как ни странно, проблемы с кишечником. Запоры — частые спутники депрессии, продолжает врач.
На зарядку становись
«Я всегда советую начинать с психотерапии. Антидепрессанты и нейролептики подключаются, если психотерапией вопрос не решить», — вносит ясность Валерий Шорин.
Я наблюдаю, что окружающие меня люди, словно специально, загоняют себя в кромешный ад, из которого без серьезного лечения выбраться нереально.
Марина, как и многие жители шумного и серого мегаполиса, смутную тревогу депрессией не считала. Несмотря на это, вырваться было непросто.
«В первую очередь я рекомендую наладить режим дня: вставать рано утром, в 6-7 часов, как бы тяжело это ни давалось. Потому что из-за бессонницы нарушается режим сна и бодрствования. Сначала надо себя заставлять, только так на физическом уровне можно перестроить организм. Во-вторых, это общеукрепляющие занятия — фитнес, бассейн. В-третьих, обязательно надо организовать досуг: ходить в кино, театр, встречаться с друзьями, не оставаться наедине с тяжелыми мыслями, — Виталий Шорин перечисляет правила оказания первой помощи при легкой стадии заболевания.
И, конечно, хороший качественный секс. По словам врача, его эффективность недооценивают, хотя он способен вытащить из продолжительной депрессии.
Рекомендации Марина немного скорректировала под себя. Стала ложиться не позже 12 и вставать не позже 8:30. Избавилась от привычки переставлять будильник «на 5 минуточек» и обзавелась привычкой составлять план на день.
«Я не спрашивала себя, хочу ли я сегодня в бассейн, я машинально следовала плану», — уточняет Марина.
Но главные изменения стали происходить во время курса психотерапии.
«Я перестала терпеть в угоду стереотипам „так положено“ и стала говорить, что чувствую и чего хочу на самом деле. Хотеть замуж через 8 лет совместной жизни? А почему нет? Почему я должна этого стесняться? Стоило только сделать выбор действовать иначе, как гнетущие симптомы стали отступать. Это произошло спустя лишь месяц психотерапии», — отмечает девушка.
