Уже полтора года тема пандемии COVID-19 остается одной из самых острых как в СМИ, так и в повседневном общении. В начале 2020-го года все с нетерпением ждали разработки вакцины от коронавируса, которая вернет нашу жизнь в привычное русло. Но с ее появлением (при этом не одной) проблемы и обсуждения не исчезли. Теперь главный вопрос населения звучит так: «Вакцинироваться или нет?». О факторах, которые способствуют и препятствуют вакцинации в разных странах, рассказал Александр Одинцов, руководитель аналитического отдела портала GxP News, кандидат социологических наук.
— Александр Владимирович, скажите пожалуйста, почему, на Ваш взгляд, у людей возникают сомнения по отношению к вакцинации от COVID-19?
— На самом деле, если Вы посмотрите аналитику ФОМа (Фонда «Общественное мнение»), то поймете, что те сомнения, которые озвучивают и обычные люди, и врачи, примерно одинаковы. Это то, что вакцина была разработана слишком быстро, то, что неизвестны отсроченные последствия вакцинации. Но, скорее всего, это, в основном, рационализация страхов. То есть люди просто не хотят вакцинироваться по каким-то своим причинам, но признать иррациональность своего решения они не хотят. Поэтому придумывают рациональные объяснения. Кроме того, интересно, что опасения в отношении вакцины и у врачей, и у населения одинаковы. Хотя, казалось бы, от медицинских работников стоило ожидать более рационального и осмысленного отношения к своему здоровью.
— То есть образование и осведомленность в медицинской сфере не спасают от сомнений?
— Мы общались с экспертами, в том числе с учеными-биологами и иммунологами, и все они говорят примерно одно и то же: проблема вакцинофобии у врачей связана с тем, что сами они часто не являются специалистами в иммунопрофилактике. Так что понимание этого раздела медицины у них остается на уровне общей осведомленности. Поэтому и фобии оказываются теми же, что и у обычного населения.
— В России еще одной причиной низких темпов вакцинации часто называют недоверие к государству и отечественной разработке (Спутник V). На самом ли деле это так, или есть более значимые причины?
— И наше исследование, и исследование ФОМа показали, что к Спутнику V нет недоверия из-за «отечественности» его производства. Мы в своем исследовании на основании данных World Values Survey и статистических данных по количеству привитого населения выяснили, что доверие к власти также не влияет на количество вакцинированных.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как в целом было построено Ваше исследование и чем Вы руководствовались, когда оценивали, влияет тот или иной фактор на темпы вакцинации или нет.
— Мы взяли данные World Values Survey (WVS) – это многолетнее исследование, которое исследует ценности, доминирующие в обществе. Мы проанализировали седьмую волну этого проекта (2017-2020 годы), в рамках которой было опрошено около 76 000 человек из 51 страны. На основании статистики WVS мы решили проверить, какие ценности действительно влияют на долю вакцинированного населения. Для этого мы взяли несколько предлагаемых WVS индексов, а также дополнительно индекс восприятия коррупции на 2019 год от Transparency International и данные по ВВП на душу населения за 2019 год от World Bank. Все эти показатели мы сопоставили с количеством вакцинированных в разных странах на 21 июля 2021 года.
— Какие ключевые ценности, влияющие на темпы вакцинации, Вам удалось выявить?
— Оказалось, что довольно сильно влияет распространение так называемых постматериалистических ценностей. World Values Survey вводит такое понятие, и объяснить его проще всего можно, представив себе пирамиду ценностей Маслоу. По ней материалистические ценности – это ценности «выживания», а постматериалистические – это ценности самовыражения, развития. И в странах, в которых они наиболее распространены, количество вакцинированных выше.
13 самых опасных коронавирусных мест:
— Чем можно объяснить то, что этот фактор оказывает влияние на вакцинацию?
— Люди, для которых постматериалистические ценности важны, часто рассматривают социальные и глобальные проблемы как личные. Например, для жителей стран Северной Европы (Дания, Норвегия) вакцинация становится личной проблемой, так как они чувствуют собственную ответственность за защиту общества от коронавируса.
А в странах с низким распространением постматериалистических ценностей все иначе: значительная часть населения, не думая об обществе в целом, придерживается позиции «Я не заболею» и не вакцинируется. Примерно такая ситуация и в России.
— Какие еще факторы вызывают интерес?
— На вакцинацию сильно влияет количество заболевших граждан. Чем чаще в своем ближайшем окружении люди сталкиваются со случаями болезни от COVID-19, тем они более склонны вакцинироваться. Но к этому фактору нужно относиться осторожно, поскольку некоторые люди могут перепутать причину и следствие. Противники вакцинации, увидев такую корреляцию, могут интерпретировать ее как «чем больше вакцинируются, тем больше заражаются», что в корне неверно. Далее, на темпы вакцинации сильно влияет уровень ВВП (внутреннего валового продукта) страны. Обычно чем выше ВВП на душу населения, тем выше доступ к вакцине. Но если сравнивать ВВП и постматериалистические ценности, то влияние ВВП ниже: он не будет гарантией того, что население станет активно прививаться. Но часто высокий ВВП и распространенность постматериалистических ценностей сочетаются.
— То есть можно сказать, что среди всех факторов на вакцинацию сильнее всего влияют постматериалистические ценности?
— Итак, три основные фактора, которые мы обсудили, по значимости можно расставить в следующей последовательности: постматериалистические ценности, ВВП на душу населения, уровень заболеваемости. Интересно, что обратно влияет на вакцинацию национальная гордость: чем она выше в стране, тем хуже идет вакцинация. Возможно, это связано с более архаичным сознанием населения. Подобное наблюдается и для религиозности. Так, например, в Израиле, где люди прививаются довольно активно, все-таки возникла проблема с вакцинацией ортодоксального населения.
А вот уровень доверия армии, судам, полиции и степень уважения властей, как оказалось, никак не влияют на вакцинацию. То есть, с одной стороны, мы видим, что в довольно бедных странах, где властям не доверяют, количество привитых небольшое. А с другой, в развитых странах, где так же властям не доверяют (например, в Германии), население охотно вакцинируется.
— Насколько сильно на темпы вакцинации влияет прививочная кампания, осуществляемая государством? Есть ли яркие примеры удачной и неудачной организации вакцинации?
— Это очень интересный вопрос, но эту связь проследить довольно сложно. В России сложилась довольно интересная ситуация.
Вакцинация изначально была сформулирована правительством как то, что желательно сделать. А для населения «желательно» почти равнозначно «необязательно».
Поэтому в первый «необязательный» период люди неохотно шли прививаться. А когда прививки стали отчасти обязательными, и к тому же появился ряд ограничений, таких как посещение кафе по QR-кодам, люди стали понимать, что все серьезно.
— Есть ли на постсоветском пространстве примеры стран с хорошо организованной прививочной кампанией?
— Согласно статистике по странам на постсоветском пространстве, лучше всего прививочная кампания проходит в России. Это можно объяснить тем, что одно из главных препятствий вакцинации во всем мире – недоступность вакцины. У части стран-соседок России необходимого количества вакцины еще нет, и поэтому темпы вакцинации довольно медленные. Например, в Украине на момент нашего исследования (июль 2021) вакцинировалось всего 3,5% населения, тогда как согласно данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения) в марте 2021 планировало делать прививку 48%. Украина не смогла принять Спутник V и включилась в программу вакцинации достаточно поздно, поэтому мы видим такие неутешительные цифры.
Ковид-арт: 15 выдающихся картин на стенах:
— Известно, что в Бразилии, несмотря на высокую заболеваемость (91 360 человек на миллион жителей), четыре доступные вакцины и развитую экономику, процент привитых граждан не высок (около 20% населения). С чем это может быть связано?
— Есть несколько причин. Во-первых, в Бразилии довольно сильное социальное расслоение. Есть большая часть бедного населения, которое в силу компактного проживания болеет чаще. COVID-19 условно можно назвать болезнью бедного населения в богатых странах. Во-вторых, в Бразилии осуществляется жесткое регулирование зарубежных медицинских препаратов. У них очень много условий входа на рынок, и выполнить все их довольно сложно, потому одобренные вакцины появляются там и позже и в несколько меньших объемах.
— Последние несколько вопросов я хотела бы посвятить положению дел в России. Как Вы считаете, какие меры может предпринять наше правительство и министерство здравоохранения, чтобы улучшить ситуацию с вакцинацией?
— Главным образом необходимо просвещать медицинское сообщество. Поскольку, как оказалось, часть населения отказывается от вакцинации после общения с каким-либо знакомым медиком, у которого остались те же страхи, что и у обычных людей. А знакомый человек в халате – вдвойне авторитетнее. Поэтому именно медицинским работникам нужно открыто давать всю статистическую информацию: какова эффективность вакцины, сколько и каких может быть побочных эффектов и тому подобные цифры.
— Если уровень доверия к вакцине в России останется на нынешнем уровне, стоит ли ожидать в ближайшем будущем достижения коллективного иммунитета к коронавирусу?
— Сейчас темпы вакцинации довольно высокие: так, на 21 июля 2021 года было вакцинировано 14,77% населения, а на сегодняшний день (8 сентября 2021) полностью привито 26,6%. Хотя прошло всего около полутора месяцев. Но есть опасения, что скоро темпы снизятся, поскольку сознательное население вакцинировалось в первую очередь, после него – «напуганное». А кто дальше? Остались сомневающиеся – те, кто ждут серьезных аргументов. Поэтому очень важно просвещать врачей, которые смогут разъяснить остальному населению важность этого мероприятия.
Читайте также: Врач назвал смертельно опасные ошибки при самолечении ковида
Смотрите наши видео:
