Сегодня отмечается Всемирный день борьбы с раком. До 40% случаев заболевания можно предотвратить, а из оставшихся 60% многие — излечимы, если патологию выявить на ранней стадии. Рассказ Анастасии Крыловой из Твери — хороший пример того, какую большую роль играет внимательное отношение к собственному организму.
Диагноз мне поставили в мае 2017 года, через четыре месяца после рождения ребенка. Как стало понятно уже потом, первые симптомы появились на поздних сроках беременности. Тогда я заметила на животе странные выпуклые пятна, но решила, что это просто растяжки, которые бывают у многих мам.
После рождения дочки постоянно чувствовала себя уставшей, но тоже списала это на новый статус. Кто из молодых родителей высыпается и отдыхает достаточно?
Между тем пятна не проходили, их становилось все больше, и я записалась к дерматологу. Сначала в моем родном Бежецке, потом в областном центре в Твери. Помню, там принимал заслуженный врач, светило, профессор. Он ввел меня в одном белье в маленькую холодную комнату, где были студенты, и начал показывать высыпания как пример крапивницы. Прописал мазь, масло кедровых орехов и отпустил.
Я ненадолго успокоилась, но потом тревога вернулась. На семейном совете решили сделать полное обследование организма.
Все врачи говорили, что я в порядке, хотя на тот момент с кожей было совсем плохо. Если садилась на корточки в джинсах, на месте складок ткани потом оставались кровоподтеки.
Последним в списке специалистов был гематолог. Он попросил меня пересдать анализ крови, потом — провести стернальную пункцию, когда кости грудины пробивают для получения кроветворной ткани. В нашей больнице это делали без наркоза.
После всего ко мне в коридоре подошел лаборант и сообщил, что у меня лейкоз. Правда, разговаривал он в основном с моей мамой — она медик по образованию.
Помню, как мы добирались домой — всю дорогу из больницы ехали молча, не было сил даже на слезы. Прорвало меня дома, когда я увидела ребенка и рассказала все мужу.
Я очень хотела попасть на лечение в Москву, но морально настраивалась на Тверь. Не хочу ничего плохого сказать про наших врачей, но с точки зрения оборудования в областных больницах не все идеально.
В день моей госпитализации в город привезли мощи Николая Чудотворца. Люди с тяжелыми диагнозами часто ищут опору в церкви: я приложилась к мощам и поехала в Тверь. Уже разместилась в палате, собралась знакомиться с лечащим врачом, и тут зазвонил мобильный.
Оказалось, для меня нашлось место в Москве. Главный врач отнесся к этому очень позитивно, сказал, что это хорошая новость, выписал необходимые направления.
На следующий день я уже была в НМИЦ гематологии. Меня поразил и внешний вид, и атмосфера здания — оно было куда больше похоже на банкетный зал или офис, а внутри пахло не тушеной капустой и лекарствами, а кофе и свежестью. Нам все время улыбались, отвечали на любые вопросы, подбадривали.
Узнайте важные факты о раке — в нашей галерее:
Потянула за прядь — и она осталась у меня в руках
Я очень домашний человек, до этого в больнице лежала один раз, когда рожала дочку. А тут — процедуры, уколы, боль, постоянная тоска по дому. Дочку я видела в основном по скайпу. Я тогда мало думала о себе, просто хотела к малышке, она была моим маяком.
Мне провели четыре курса высокодозной химиотерапии и три курса поддерживающей. Незадолго до Нового года я узнала, что донор найден и его обследуют для дальнейшей пересадки.
С дочкой сидели муж и свекровь, а моя мама — со мной. Иногда была у родственников, иногда оставалась в больнице, если разрешали. С кроватями порой возникали проблемы, тогда мама спала на стуле или на каталке.
Раз в месяц, между курсами лечения, была возможность съездить на неделю к близким — если анализы позволят. Помню, как настраивалась, как ждала этих дней, как планировала… И вдруг какой-то показатель подводил, начинались осложнения, то температура, то ангина — и приходилось оставаться.
В марте 2018-го состоялась трансплантация, а перед ней — серьезная химиотерапия. До этого я радовалась, что у меня уже отросли волосы после предыдущих. Пока короткие, я была похожа на мальчонку — но все же. Дергала себя за них каждое утро, проверяла. А на пятый день потянула за прядь — и она осталась у меня в руках. Началась пигментация кожи, сил не стало совсем.
Провели трансплантацию — это оказалось совсем несложно, похоже на переливание крови.
У всех есть внутренние резервы — надо только поискать
Относительные улучшения начались через месяц. По анализам меня можно было выписывать, но до полного выздоровления и хорошего самочувствия — как до Китая.
Спасибо Фонду борьбы с лейкемией — мне предоставили амбулаторную квартиру в пяти минутах ходьбы от центра. Если бы не эта возможность, не знаю, что бы я делала. Проблемы могли начаться в любой момент, причем стремительно. Утром я себя чувствую хорошо, а днем мне уже срочно нужен врач. Сначала я ходила на осмотры каждый день, потом интервалы увеличились.
У меня никак не поднимался гемоглобин, и Фонд провел благотворительный рок-концерт, чтобы купить мне сорбционную колонку. Это такая маленькая деталь, которая ставится в аппарат плазмофереза и чистит кровь.
Если бы не колонка, пришлось бы постоянно ходить на переливания донорской крови. Интересно, что рок всегда был моей антикризисной музыкой. Я слушала его в больнице в тяжелые моменты, когда нужно было внутренне прокричаться.
Осенью я вернулась домой — лечение заняло почти год. Было радостно, но и страшно — так далеко от врачей. Больше всего боялась, что дочка меня не узнает, но она сразу пошла ко мне. Я была так рада, просто не выпускала ее из рук! Сейчас стараюсь жить обычной жизнью, хотя по-прежнему много устаю. Еще два с половиной года нужно будет ездить на обследования в Москву, но я настроена оптимистично.
Я нисколько не жалею, что это со мной случилось. Странно звучит, но болезнь мне многое дала. После того, как я пережила это все, чувствую себя более уверенной — страхов почти нет. Исполнила многое из того, что раньше было только в планах — сдала на права, прослушала всевозможные курсы. Думаю, у нас всех есть внутренние резервы — надо только поискать.
Благодаря лейкозу я поняла, сколько в мире хороших, светлых людей, готовых протянуть руку помощи. Сотрудники фонда, близкие, родители, друзья, просто незнакомцы, которые перечисляли деньги, поддерживали.
В 2019 году я сама пошла работать в сферу благотворительности — мне предложили должность председателя Бежецкого отделения «Российского Красного Креста». Мне хочется помогать другим людям, как когда-то помогли мне. Но только изнутри видишь, какой это тяжелый труд: кто-то потерял веру, кто-то замкнулся в себе. Но очень радостно, когда ты смог сделать чью-то ношу легче.
Помочь подопечным Фонда борьбы с лейкемией можно здесь.
Читайте также:
Смотрите наши видео:
