Традиционно рак поджелудочной железы (РПЖ) относится к числу самых тяжелых и опасных онкозаболеваний. Однако в XXI веке и его терапия продвинулась далеко вперед. О том, какие методы лечения используются сегодня и как не пропустить эту патологию, проект Здоровье Mail.ru поговорил с Ильей Анатольевичем Покатаевым, руководителем службы химиотерапевтического лечения ГБУЗ «ГКОБ № 1 ДЗМ».
— Илья Анатольевич, каковы статистические данные по заболеваемости раком поджелудочной железы в России и мире? Какое место этот рак занимает в общей онкологической статистике?
— В России это не самое частое онкологическое заболевание, оно находится примерно на 10 месте в структуре онкопатологий, составляя около 3% от общего числа случаев и уступая место таким более распространенным патологиям, как заболевания кожи, молочной железы, легких, колоректальному раку.
В нашей стране ежегодно выявляется почти 20 тыс. случаев, и это число с каждым годом растет, таким образом, мы наблюдаем рост заболеваемости раком поджелудочной железы.
Такая же тенденция в принципе отмечается и в мире. Но тем не менее это не редкое заболевание, у него место «середнячка».
— Какие пациенты входят в группу риска по заболеваемости раком поджелудочной железы?
— В целом, это заболевание взрослых людей: средний возраст выявления рака поджелудочной железы переваливает за 50 лет, приближается к 60 годам. Конечно, здоровые люди старшего возраста — в группе риска. Мы отмечаем более высокий риск и у пациентов, у которых есть сахарный диабет, хронический панкреатит, у курильщиков.
Кроме того, опубликованы данные о том, что дефицит витамина D в организме является фактором риска возникновения рака поджелудочной железы. Такая работа была недавно опубликована в Великобритании, и это стало важным открытием.
Но самый главный фактор риска — это не нездоровый образ жизни или наличие сопутствующих заболеваний, а наследственность. Накоплено уже много данных о том, что рак поджелудочной железы у значительной доли людей (до 10% случаев) является наследственным, и у них есть поломки генов, которые переносятся от родителей. Именно это и выступает основной причиной развития в зрелом возрасте рака поджелудочной железы. Наиболее часто встречаются мутации в генах BRCA. Эти же мутации ответственны за развитие наследственного рака молочной железы и рака яичников.
— Самое трудное в лечении рака поджелудочной железы — диагностика, поскольку симптомы не специфичны на ранних этапах. На какие симптомы нужно обращать внимание и в какой момент обращаться к врачу, чтобы диагностировать заболевание на ранних стадиях?
— Основная проблема этого заболевания — в том, что в подавляющем большинстве случаев оно выявляется на поздних стадиях. Однако далеко не всегда виноваты пациенты, которые не обращаются к врачу, ведь симптомы действительно запоздалые. И, конечно, любая боль у пациентов старшей возрастной группы, которая возникла в верхних отделах брюшной полости или в пояснице и не проходит, требует обследования.
Если у пациента посветлел стул, потемнела моча, появилась желтизна, так называемая иктеричность в глазах, то это симптом желтухи, и это часто первый симптом рака поджелудочной железы.
Необоснованное снижение веса, которое не зависит от изменения особенностей питания — это тоже симптом, который может указывать на рак поджелудочной железы.
Как вы понимаете, эти симптомы крайне неспецифичны. Они могут появляться при других заболеваниях, но тем не менее их наличие требует обязательного обращения к специалисту.
— Какие меры существуют для профилактики развития рака поджелудочной железы? Как можно предупредить болезнь?
— К сожалению, профилактики рака поджелудочной железы не существует. Запущены программы по наблюдению за пациентами, но они сейчас в большей степени находятся на уровне научных исследований, то есть включают не всех людей, а только группы повышенного риска, к которым относятся носители определенных мутаций в генах, предрасположенных к развитию рака поджелудочной железы. Это не метод профилактики, а скорее метод раннего выявления, и ему еще предстоит показать свою эффективность или неэффективность в раннем выявлении этого заболевания.
По сути, факторов профилактики не существует.
Я ранее упомянул о том, что дефицит витамина D считается серьезным фактором риска развития РПЖ, но и эти ученые отнюдь не сделали вывод о том, что заместительная терапия витамина D или его применение в профилактических или лечебных дозах каким-то образом сдерживает развитие заболевания. Мы до сих пор не знаем, так это или нет.
Поэтому я рекомендую людям придерживаться здорового образа жизни: не курить, не злоупотреблять алкоголем, питаться сбалансировано, чтобы избежать ожирения. Эти методы доступны и посильны любому человеку. Надеюсь, что эти методы в какой-то мере будут работать с точки зрения профилактики заболевания.
Что нужно знать о раке — читайте в галерее:
— От чего зависит прогноз течения РПЖ? Насколько высока летальность?
— Летальность очень высокая. В России мы измеряем смертность от РПЖ таким показателем, как одногодичная летальность, то есть смерть в течение одного года с момента, когда был установлен диагноз. В нашей стране этот показатель достиг уровня в 70%. В развитых странах мира — примерно такая же. Она очень высокая, потому что это чрезвычайно агрессивное заболевание, выявляемое на поздних стадиях.
Основной фактор, влияющий на прогноз, это стадия. Если заболевание выявлено на 1-й или 2-й стадии, то рак поджелудочной железы можно вылечить, хотя даже в этом случае очень высока смертность.
Тем не менее шанс выздороветь есть, и в последнее время он становится все выше и выше. При 3-й и 4-й стадиях не выздоравливает никто.
— Изменилась ли тактика лечения больных с раком поджелудочной железы? Появились ли новые методы терапии таких пациентов? Какие прогнозы по выживаемости с учетом новых методик терапии?
— Мы уверены, что одной только операцией, даже если процесс можно удалить, пациента не спасешь. Нужна химиотерапия и в целом системная лекарственная терапия, и она развивается. Появляются новые методики этой терапии. То, чего мы достигли за последние годы, это достаточно ощутимый сдвиг в лучшую сторону.
Последние данные, которые мы имеем, касаются в первую очередь пациентов, которых удалось прооперировать радикально. Раньше подавляющее большинство (около 95%) имели рецидив заболевания. При современной химиотерапии, которая назначается после операции, мы имеем порядка 30–40% пациентов без рецидивов в течение 3 лет наблюдения за ними. Поскольку кривая выживаемости для них выходит на условное плато, то есть надежда, что эта когорта пациентов, хотя бы 30%, имеет шанс выздороветь в случае применения лечения, включающего в себя современные хирургию и профилактическую химиотерапию.
Хочется еще раз подчеркнуть: современные методики при ранних стадиях заболевания позволяют рассчитывать на отсутствие рецидива заболевания в течение нескольких ближайших лет у 30–40% пациентов. Эти данные мы считаем крайне оптимистичными и рады им, так как еще несколько лет назад практически все пациенты прогрессировали, имели рецидивы и погибали. Поэтому даже 30–40% выживших — это очень хорошие показатели.
Существенные успехи связаны с внедрением персонализированных подходов к системной терапии, связанных с выявлением у части пациентов мутаций в генах BRCA, PLAB2, а также высокой степени микросателлитной нестабильности.
— Какова роль государства в борьбе с раком поджелудочной железы? Существуют ли программы по борьбе с этим заболеванием или решается вопрос финансирования лечения?
— Могу сказать, что в последние годы финансирование борьбы с онкологическими заболеваниями существенным образом изменилось.
Реформировалась система, и это прилично расширило наши возможности по лекарственному обеспечению пациентов. Это позволяет нам унифицировать новые протоколы лечения этих больных, в частности, сейчас достаточно активно развивается это направление в части рака поджелудочной железы. Финансовое обеспечение со стороны государства играет в этом существенную роль.
Каких-то программ на государственном уровне нет, но есть научно-исследовательские проекты в отношении рака поджелудочной железы, в том числе они поддерживаются министерством здравоохранения. Внимание со стороны Минздрава к этой проблеме достаточно высоко.
Отдельные научные проекты существуют, и я надеюсь, что они завершатся успешно и приведут к чему-то хорошему. Но какого-то общенационального проекта в отношении данной нозологии в России нет. Тем не менее многое уже сделано: есть клинические рекомендации, новые одобренные препараты для лечения рака поджелудочной железы, улучшение финансирования — и все это уже большой шаг в борьбе с этим непростым недугом.
— Но даже в случае с онкозаболеванием с такой высокой летальностью, бывают и в вашей практике вдохновляющие истории?
— Я, будучи химиотерапевтом, наблюдаю такие истории реже, в отличие от хирургов. Однако все мы так или иначе сталкиваемся с пациентами, которые выздоравливают после тяжелого лечения рака поджелудочной железы. У них был установлен, подтвержден и был радикально пролечен такой страшный диагноз, и после этого люди в течение многих лет не имеют рецидива, полностью реабилитированы и вернулись к привычному образу жизни.
Но это, повторюсь, химиотерапевты наблюдают редко.
То, что периодически видят химиотерапевты, — это борьба пациентов, у которых запущенная форма рака поджелудочной железы.
Я сейчас наблюдаю и веду пациентку, которая заболела РПЖ в 2014 году. Спустя два года у нее выявили рецидив заболевания и отдаленные метастазы. Эта пациентка с 2016-го по сегодняшний день эпизодически получает курсы химиотерапии и на этом фоне держит свою болезнь под контролем.
Она вполне реалистично смотрит на жизнь, понимает, что это заболевание полностью не оставит ее никогда, но тем не менее она стойко с этим борется. Она спокойно переносит все варианты химиотерапии, которые мы ей назначали, за счет этого она вполне адаптирована и имеет вполне счастливую жизнь. У нее очень хорошая семья, которая ей помогает. За тот период, что она живет с раком поджелудочной железы и метастазами, за эти 6 лет, по сути, она уже привыкла к заболеванию и может чувствовать себя комфортно.
Читайте также:
Какие 12 продуктов богаты витамином C — узнайте из видео:
