Еще каких-то пару столетий назад большинство болезней лечили кровопусканием. Сегодня у нас есть антибиотики, аппараты для МРТ и малоинвазивная хирургия. Что еще принесет научно-технический прогресс в медицину? Изменится ли отношение людей к своему здоровью? Об этом проект «Здоровье Mail.Ru» поговорил с сооснователем и медицинским директором биомедицинского холдинга «Атлас» и докладчиком второй международной конференции «Будущее медицины» в Санкт-Петербурге Андреем Перфильевым.
— Сегодня все говорят о персонализированной медицине. Что это такое и доступно ли в нашей стране?
— Персонализированная медицина — это подход к профилактике и лечению болезней, который опирается на конкретного человека. Мы давно знаем, что все люди разные, и то, что полезно для одного, может убить другого. Но раньше у врачей просто не было технических возможностей, чтобы подбирать индивидуальную терапию. Сегодня благодаря компьютерам, машинному обучению, высокоточной диагностике и развитию генетики это становится реальностью.
Как выглядела медицина XIX века? Врач лечил людей по тем принципам, которые казались ему правильными. Об эффективности терапии он судил по своей практике и по рассказам более опытных коллег. Если учитель считал, что кровопускание помогает, то все его ученики принимали это на веру и использовали метод.
В XX веке появилась доказательная медицина. Теперь, чтобы лекарство или терапевтический метод получили одобрение, они должны пройти клинические исследования. В хорошем исследовании участвовало не менее 1000 человек, и если большинству лечение помогало, его признавали эффективным. Но все равно эти 1000 человек — некая усредненная группа, которой, допустим, с вероятностью в 90% поможет новое лекарство. А как узнать, что вы не попадете в оставшиеся 10%? Никак.
Наконец, сегодня настала эра точной и персонализированной медицины. В крупных исследованиях учитывают разные генотипы людей, чтобы затем подбирать для каждой группы самую подходящую терапию. В итоге, в зависимости от своих генов человек может получить разные рекомендации по типу и дозировке медикаментов.
В некоторых случаях препараты уже можно создать под конкретного пациента — например, сделать лекарство от рака на основе собственных клеток человека.
— Персонализированный подход уже работает в реальной практике?
— Да, это постепенно внедряется в клиническую практику. Недавно компания Novartis получила от Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) разрешение использовать метод CTL019-терапии — лечить лейкемию с помощью модифицированных иммунных клеток пациента. Конечно, пока такая терапия стоит сотни тысяч долларов, но сам факт ее появления уже говорит, что технологически такой подход уже возможен и доказывает свою эффективность. Та же FDA уже одобрила список из более 200 лекарств, которые можно назначать с привязкой к генотипу.
В России, конечно, персонализированный подход пока распространяется медленно. Все дело в деньгах — тот же генетический анализ стоит совсем недешево, и позволить себе его могут лишь клиенты частных клиник и лабораторий.
Но если вы прошли генетический тест, вы можете получить от врача персональные рекомендации по приему лекарств: антидепрессантов, антикоагулянтов, противовирусных препаратов, гормональных контрацептивов и других.
— Один из последних трендов в медицине — это омиксные технологии. Что это такое?
— Слово «омиксные» происходит от суффикса «ом», который обозначает совокупность, объединение частей в одно целое. Вот, например, геном — это совокупность всех генов человека. После того, как в 2001 году ученые расшифровали геном человека, стала активно развиваться геномика — направление в медицине, которое изучает связи между ДНК и развитием заболеваний. Но ученые не остановились на геноме и стали придумывать другие «омы». Они решили делать это, следуя той логике, по которой происходят все процессы в организме.
Базовый уровень — это ген: в нем записана информация о том, как создавать белки, из которых строится организм. Для построения белков используются молекулы-посредники — информационные РНК (иРНК), которые переводят «коды» из ДНК, то есть осуществляют транкрипцию. Совокупность иРНК — транскриптом, его изучает транскриптомика. В результате получаются белки, или протеины — их совокупность изучает протеомика.
В свое время было модно объединять любые явления в организме в какой-нибудь «ом». Например, все показатели больного диабетом можно было бы назвать «диабетом». В итоге «омов» стало так много, что было непонятно, что делать со всей этой информацией.
В 2012 году ученый из Стэнфорда Майкл Снайдер опубликовал исследование своего личного интегрома (коллеги Снайдера иронично называют его «нарциссом»). Интегром — это «ом» «омов», совокупность всех совокупностей. Михаэль в течение многих месяцев тщательно собирал все данные о своем организме: сдавал десятки анализов, исследовал свой геном, транскриптом, протеом.
В результате ему удалось на очень ранней стадии выявить и предотвратить развитие диабета — с традиционным подходом к медицине это было бы просто невозможно.
— А обычному человеку доступны омиксные технологии?
— Геномика — да, со всем остальным пока сложнее. Как я уже говорил, все дело в стоимости технологий. К тому же, омиксный подход— довольно новый: многие врачи о нем не знают, не говоря уже о пациентах.
Но по примеру с секвенированием генома мы видим, что стоимость исследований может достаточно быстро начать снижаться: первая расшифровка генома человека обошлась в миллиарды долларов, а спустя 15 лет это можно сделать за $1000. И со временем будет появляться все больше доступных исследований, использующих другие омиксные технологии.
Мне нравится идея интеграции разрозненных знаний о теле человека в некое единое целое. Организм — очень сложная система, которую мы до конца не понимаем, но на основе «омов» можно построить некую «карту», на которой можно находить отклонения на очень ранней стадии — еще до того, как болезнь проявит себя.
— Значит, будущее медицины в том, чтобы переходить от лечения к профилактике?
— Совершенно верно. Профилактика всегда была лучше, чем лечение, но сегодня у нас куда больше возможностей для того, чтобы предотвращать болезни.
Если пофантазировать о далеком будущем, я могу представить, что каждый человек будет с детства окружен специальными датчиками. Они будут везде: в зеркалах, на одежде, в зубной щетке, возможно, какие-то наночипы будут постоянно циркулировать в крови.
Эти датчики встроятся в повседневную жизнь, и вы не будете их замечать, но они будут постоянно контролировать состояние вашего организма. И если заметят малейшее отклонение — тут же сообщат об этом врачу.
Возможно, медицинская сфера даже разделится на две индустрии: профилактика и лечение. На стороне профилактики будут свои отдельные учреждения и специалисты — те, кого мы сегодня называем «веллнесс-коучами». Врачи же будут заниматься только лечением.
Понятно, что даже с очень хорошей системой профилактики полностью избежать болезней не удастся — как минимум потому, что есть еще инфекционные заболевания и травмы. Но я надеюсь, что большую часть болезней удастся предотвращать. Медицинской индустрии придется научиться тому, как правильно работать со здоровыми людьми, чтобы они оставались здоровыми.
Читайте также о том, как делают трехмерные органы и как пациентам защитить свои права.
