Достижения и проблемы
Национальная онкологическая программа началась в январе 2009 года и проходила в 64 регионах России. На нее выделили около 47 миллиардов рублей, из них 35 миллиардов из федерального бюджета и 12,6 миллиардов рублей из бюджетов регионов. В онкологические центры по всей стране купили МРТ-томографы, рентгенологические и видеоэндоскопические приборы последнего поколения (всего 400 тысяч разных приборов). Кроме того, строили новые центры.
Как рассказала руководитель отделения лучевой терапии НИИ онкологии имени П. А. Герцена Анна Бойко на круглом столе, посвященном итогам программы, это было правильно. Без современных аппаратов никуда, например, приборы для лучевой терапии могут четко фокусировать пучок облучения, улавливая даже ритм дыхания пациента. В итоге здоровая ткань получает дозу на 70% меньше, тогда как на опухоль приходится увеличенная доза, снижаются побочные эффекты, лечение становится эффективнее.
Тут возникает первая проблема: для того чтобы эффективно работать на аппаратах для лучевой терапии, нужны грамотные специалисты. Оказывается, у нас в стране таких почти нет: по словам Бойко, в России сейчас около 1500 лучевых терапевтов (65% из которых пенсионного возраста), а нужно в три раза больше, причем молодых и высококвалифицированных. «Самая большая проблема у нас с медицинскими физиками, ведь именно они делают сложные расчеты для правильной работы нового оборудования. Без этого невозможно лечить наших пациентов. Есть нормативы, в которых четко указано, что на 100 тысяч населения должно быть 2–3 таких специалиста», — сказала она. На деле этот показатель всего 0,2, это значит, что для работы с новой техникой нужно 800 медицинских физиков и 3 тысячи радиотерапевтов.
Обучением и повышением квалификации медицинских физиков занимается кафедра физики ускорителей и радиационной медицины МГУ, но только половина выпускников работает по специальности. Как рассказал заведующий кафедрой Александр Черняев, остальные специалисты уезжают работать в Европу и США, куда их с большим удовольствием приглашают, или идут работать в частные клиники. Причина, естественно, в невысоких зарплатах в госучреждениях, а для приезжих остро стоит вопрос жилья. По его данным, сегодня в России 250 медицинских физиков, это в 28 раз меньше, чем в США, и в 10 раз меньше, чем в Европе. «Чтобы удержать этих штучных специалистов в государственных учреждениях, необходим принципиально иной уровень зарплаты и отдельные квартиры», — считает Черняев.
Другая сторона проблемы — недостаток средств для материального обеспечения. По словам Анны Бойко, выделенную сумму удалось распределить рационально, но этих денег все равно не хватает. Сформирован минимальный комплекс техники, который позволил лечиться на европейском уровне в 56 из 87 диспансеров и в 7 федеральных центрах, но необходимы еще и специальные помещения с высоким уровнем защиты, цена обустройства которых иногда близка к цене оборудования.
Итоги
При всех сложностях за прошедшие пять лет программа дала реальные плоды: увеличилось количество онкологических больных, выживающих в течение пяти лет после получения диагноза; выявление рака на первой и второй стадиях происходит в 55% случаев (есть реальная возможность довести эту цифру до 70%); количество пациентов, которые считаются вылеченными, достигло шести миллионов.
Значимость этих достижений нейтрализует статистика: по данным Министерства здравоохранения, за время действия программы смертность от онкологических заболеваний сократилась лишь на 1%, при том что ожидалась куда более оптимистичная цифра в 4%. По мнению врачей, это результат позднего обращения к врачу, низкого уровня первичной диагностики и непрофессионализма.
До конца 2014 года диагностика и лечение онкологических больных оплачиваются из государственного бюджета, но уже с начала года 2015 бремя расходов перейдет в систему ОМС. Профессиональное сообщество убеждено, что это не покроет и части затрат на лечение: аппаратуру надо не только закупить и установить, на ее обслуживание необходимо около 10% от ее цены, а это несколько миллиардов рублей.Если Минздрав приостановит действие Программы, а фонд ОМС денег не даст, то совершенно непонятно, на что будут обслуживать технику. Цена стандартного курса лечения онкологического заболевания составляет около 120–150 тысяч рублей. Фонд ОМС покрывает только 40% этой суммы, значит, оставшиеся деньги должен где-то взять сам пациент (при некоторых формах рака стоимость одного курса лечения современными препаратами может быть около 1,5 миллиона рублей).
Председатель совета директоров «МСМ-Медимпэкс» Владимир Гришин считает, что большую часть расходов на лечение должен оплачивать не пациент, а его работодатель или (если последний не может этого сделать) государство. Сейчас формируется бюджет на 2015–2017 годы, и расходы на здравоохранение планируют сократить на 21,4% — до 421,5 миллиардов рублей. Сегодня в России нет добровольного страхования от онкологических заболеваний. Как дальше будут лечиться больные и как будет развиваться российская онкология — не понятно.
После круглого стола в СМИ появилась информация со ссылкой на министерство здравоохранения о том, что онкопрограмма завершается, так как выполнила свои задачи, а онкологическую помощь продолжат оказывать в рамках других программ. Позже в министерстве официально прокомментировали ситуацию: национальная онкологическая программа включает ряд федеральных и региональных программ, некоторые из которых, действительно, завершились. Это не отразится на качестве онкологической помощи и обеспечении пациентов лекарствами. Развитие же сети первичных онкологических и смотровых кабинетов, работа с персоналом и населением продолжатся. Кроме того, проблемы онкологии включены в другие программы, в том числе, в государственную программу «Развитие здравоохранения».
