— Как-то пошла на вызов в 8 вечера, — рассказывает Елена. — Темно, иду и переживаю — это же тайга. Вдоль речки место есть пустынное, где нет домов. И вдруг мне стало казаться, что со стороны леса кто-то за мной наблюдает. Я человек верующий, начала про себя произносить: «Господи, помоги».
Потом оказалось, что действительно неподалеку медведица с медвежатами ходит. Охотники нас успокоили, что она давно тут живет и не опасна. Но ходить, конечно, страшно…
«Хоть ложись и помирай»
Большой Кускун находится в 40 километрах от Красноярска на федеральной трассе «Байкал». В центре деревни длинная, в несколько километров, улица Трактовая. Раньше здесь проходила трасса и жизнь в деревне кипела. Местные торговали на обочине ягодами, грибами и пирожками, столбом поднимался дым от шашлыков. Несколько лет назад построили новую дорогу, чуть спрямив отрезок пути, и Кускун оказался в стороне. Улица так и осталась Трактовой, а людей в деревне с каждым годом все меньше.
Добраться до Кускуна можно на проезжающих мимо автобусах. Но быстрее и удобнее на машине, если нет своей — на попутной. Мы выехали рано утром. Время в пути — около часа.
Въезжаем на пригорок, вдоль дороги, в овраге — деревенские домики. Сугробы под два метра, вычищена только центральная улица и подходы ко дворам. Через всю деревню протекает речка Есауловка. На берегу — магазин с символичным названием «Есаул», поворачиваем к нему и встречаем лошадь, запряженную в сани. Возница — Валерий Вихров. Он живет на отшибе, в тайге, держит скот, в деревню заезжает, только чтобы продать молоко.
— К фельдшеру налево и дальше по улице, там голубой домик, — показывает Валерий. — Она вас ждет? А то бегает по вызовам, не застанете.
Говорит, что пока Елена не приехала, врача они два года не видели. «Забыли, как болеть», — говорит Валерий. Ему редко помощь нужна, а «бабы плакали, хоть ложись и помирай». Пока общаемся, вокруг нас собираются люди.
— У меня дети, чуть что — надо ехать в райцентр, в больницу, или в город, а машины нет. Что мы делали? Честно? А не ехали никуда, терпели.
Теперь с фельдшером надежней, — уверяет местная жительница Зоя.
— У меня хроническое заболевание, нужно ставить уколы курсами, — Елена Горобец только что вышла из магазина с покупками. — Ездить в райцентр я бы не смогла, поэтому рада, что у нас наконец-то есть свой медик. Опыта у нее еще не так много, но она чуткая и очень старается, а опыт придет.
— Ой, она тут нас диспансеризацию заставляет проходить и на осмотры приглашает. Я уже и забыла, когда на осмотре-то была, — стеснительно зашептала старушка. — Многих ведь не затащишь, хоть и понимают, что надо. А к ней идут.
— Фельдшер для маленькой деревни — это жизнь. Вдруг что прихватит? Всегда знаю, помощь есть, — Владимир Куник чистит снег напротив магазина и невольно вступает в разговор. — За те годы, что врача не было, у нас народ весь разъехался, молодежь, семьи с детьми — все уезжают.
И почтальон, и санитарка
Прощаемся с жителями и подъезжаем к воротам ФАПа. Маленький, облупившийся и полинявший от времени дом. В центре — крупная надпись: «Избирательный участок», лишь подойдя ближе можно рассмотреть: «Фельдшерско-акушерский пункт». Вход и ограда вычищены, у дверей таксофон — пережиток прошлого.
Мобильная связь — это, пожалуй, все, что есть в Кускуне из благ цивилизации.
В ФАПе нас встречают фельдшер Елена Толкачева и Галина Крицкова — санитарка и местный почтальон. Пока Елена заканчивает срочные дела, общаемся с Галиной.
— Две должности — как вы успеваете?
— Я почтальон в первую очередь. Когда прошлый фельдшер уволилась, ФАП стоял пустой, за ним нужно было кому-то приглядывать. Я приходила полы помыть, за системой отопления следила, зимой снег чистила, чтобы проходы не заваливало.
И вот люди стали просить то лекарство выдать — аптеки у нас нет, то давление померить. Однажды меня вызвали в районную больницу и предложили оформить на полставки, чтобы я не только полы мыла, но и помощь первую могла оказать, вдруг кому что-то срочно понадобится.
— И приходилось помощь оказывать?
— Однажды парень руку порубил, прибежал, я ему обработала: бинты, йод здесь есть, и в больницу отправила. Но это, конечно, не дело.
Я очень ждала, когда фельдшера найдут, ведь долго не соглашался никто. Приедут, посмотрят на условия и уезжают. Когда Елена приехала, мы не нарадовались, очень хотим, чтобы она осталась.
«Где много боли, я нужнее всего»
В это время Елена позвала нас в приемную. Пациентов она принимала с утра, некоторые из них и вечером зайдут на укол. Если ничего экстренного не случится, больше никого не будет.
— Елена, как получилось, что вы уже в зрелом возрасте выучились на фельдшера?
— Я с детства мечтала быть врачом, очень хотела помогать людям, но в свое время поступить в медицинский возможности не было. После школы пошла в политехнический техникум. Вскоре поняла, что ошиблась, вновь хотела поступать в медицинский, но узнала, что это дорого. Работала менеджером в суши-баре, вся моя деятельность была связана с деньгами. Мне это не нравилось.
Устроилась регистратором в приемный покой больницы. Мне нужно было сведения о вновь поступивших больных вносить в базу данных и передавать докторам. Я же заполню все, передам, а потом бегу узнать, что с ними, как они там. Коллеги все удивлялись, чего это я.
Однажды папа говорит: «Ты же всегда хотела стать врачом, попробуй поступить в медицинский техникум». Как я ему за это благодарна! Видимо, мне вот этого толчка как раз и не хватало.
— Не боялись учиться, школьную программу вспоминать?
— Очень боялась, из школы я уже мало что помнила. А там на первом курсе общеобразовательные программы. Пришлось вспоминать математику, историю. Училась четыре года, практически как высшее образование.
— Не пожалели?
— Ни разу. На первом курсе работала в гнойной хирургии, видела, как умирают люди — кровь, гной, запахи, все было. И только укрепилась в мысли, что здесь, где много боли, я нужнее всего.
В такой профессии вообще в людях очень большая потребность. Нередко среди медицинских работников происходит профессиональное выгорание, ожесточение, они перестают ощущать человеческую боль, милосердие и сострадание притупляются. А этого никак нельзя допускать.
«Спать приходилось под крысиный шорох»
— Как вы попали в Большой Кускун?
— По распределению. Но у меня был выбор. После окончания техникума нам выдали большой список мест, где требуются фельдшеры. Можно было и в Красноярске остаться, и на север поехать.
Про Красноярск думала, даже готовилась пойти в ковидный госпиталь, как раз пандемия началась. Но во время медосмотра у меня выявили ковид. На месяц пришлось о работе забыть. Когда выздоровела, туда, куда хотела, уже опоздала.
Выбрала Кускун, надо было с чего-то начинать. Конечно, можно было и на скорую устроиться, там опыт приобрести быстрее. Но я хотела туда, куда не едет никто.
Деревенских вакансий вообще было очень много, там острая нехватка медиков. Почти в это же время мне в Красноярске предложили хорошее место в поликлинике. Но я уже пообещала поехать в Кускун. Сейчас думаю, что все случилось не зря. Видимо, там какая-то бабушка уж очень молилась, чтобы к ним фельдшер приехал.
— Помните первое впечатление, когда сюда приехали?
— Стоял август, в Кускуне дачники только-только начинали разъезжаться. В это время здесь невероятно красиво, грибы, ягоды.
Приехали с водителем скорой и еще одним сотрудником, мужчины занесли в ФАП кровать, поставили и уехали. Меня предупредили, что вопрос с жильем решится позже, а пока придется пожить прямо здесь.
Я на самом деле худшего ожидала. ФАП мне сразу понравился: светлый, просторный, стены голубенькие, три комнаты большие, есть где людям ожидать, где прием вести, процедурная, очень уютно. В тот же день все отмыла, прибралась, вот так, как сейчас есть, так и сделала.
Конечно, со временем выяснилось, что все гораздо сложнее. Спать приходилось под крысиный шорох, вода только привозная и с белым налетом, туалета нет, нужно ходить к соседям. Половина деревни стоит на болоте, и копать просто так не везде можно. Были разговоры о том, чтобы установить биотуалет, но до этого пока не дошло.
Но я была готова к бытовым трудностям. Гораздо важнее было завоевать доверие жителей. До меня здесь больше 30 лет женщина фельдшером работала, ушла по состоянию здоровья. Ее все очень хвалили. После приезжали еще несколько, но долго не выдерживали. Одна вообще даже из машины не вышла.
— А с чего вы начали работу, ведь вас никто не знал?
— В первый же день взяла Галину и пошла по дворам с переписью. Она знает, кто когда дома бывает, у кого собака злая. Заходили, здоровались, она меня представляла, я записывала адрес, телефон, возраст, жалобы.
— Как люди вас встречали?
— Нормально, кто-то с любопытством, один мужчина попросил указать, что холост, свататься, наверное, хотел.
Прошлого фельдшера жители ласково называли Любой. Я долго думала, что делать, я ведь моложе ее. Но решила представиться Еленой Викторовной. Молчание… «А можно просто Лена?» Я ответила, что можно.
Прошлый фельдшер приучила жителей, что, когда уезжала куда-то, писала им записки, чтобы зря не ждали. Например: «Уехала в Шило, буду в 15:00». А я-то не знала, вроде же телефоны есть, можно позвонить. Однажды уехала, приезжаю, а у меня на снегу, перед ФАПом, красуется надпись: «Ты где, почему не написала, когда будешь?» Теперь тоже всегда оставляю записки.
В деревне другие категории уважения. Здесь по делам судят, по поступкам, а не по тому, как ты выглядишь, как называешься. Я долго искала вот такую честность, искренность, и здесь нашла.
— Страшно было совершить ошибку?
— Первое время, конечно, страшно. Кажется, что вообще ничего не знаю, не помню, терялась. Меня спасала скорая. Звоню им, говорю, симптомы такие-то, что делать? Они всегда подсказывали.
Помню, женщина обратилась, у нее рука как-то странно была вывихнута и закинута за голову, обратно никак, дикая боль. Я пытаюсь ее выправить, она кричит. Что делать? Вызвала скорую, они уже знали, что я новенькая, сразу приехали.
«Смотри, как надо, — врач взяла и так аккуратненько выправила руку обратно. Женщина в порядке, я выдохнула. — И больше нас по таким пустякам не вызывай. Сама».
Я больше и не вызываю. Очень помогают коллеги — фельдшеры из соседних деревень, главная медсестра, заместитель главного врача из районной больницы. С ними я постоянно на связи.
— С чем люди обращаются чаще всего?
— Бабушки — с давлением. Летом — дачники, им я экстренную помощь должна оказывать. Травмы здесь очень часто бывают. Зимой не много пациентов, один-два человека в день, бывает, что и никого нет, но звонят постоянно. Просто проконсультироваться, спросить, как сдать анализы, больничный выписать. Договариваемся о встрече, осматриваю, выписываю.
Телефон я никогда не выключаю. Вообще рабочий день у меня с 8:00 до 16:12 — такой у нас стандарт. Обеденный перерыв с 12:00 до 13:00. Но я его не соблюдаю. Перекушу быстренько, пока никого нет, и все.
Прививки ставлю детям, которые ни в сад, ни в школу не ходят, и взрослым — от гриппа. Раньше никто не хотел прививаться. Я все думала, как же их уговорить. Объявление на магазине повесила, никакой реакции. Тогда стала лично приглашать, по домам ходить, Галина помогала. Так же и на профосмотры приглашала, постепенно люди пошли. Женщин сначала ни в какую не могла на кресло заставить лечь. Говорю, ну давайте тогда я вас на кушетке осмотрю. Соглашались.
За время моей работы два человека умерли. Оба пожилые. Один дедушка был у меня накануне, с давлением пришел, измерила — высокое. Спросила, какие еще жалобы, говорит, что диабет.
Заверил, что все таблетки у него есть, и от давления и диабета, он их принимает. А когда я на вызов приехала, обнаружила, что таблетки есть, но не тронуты. Некогда ему было лечиться, все картошку хотел выкопать, так и упал в огороде.
Очень потом переживала, нет ли моей вины. Звонила в морг, спрашивала. Сказали, что сердце.
Сейчас я уже ко всему готова. Даже роды могу принять, если нужно будет. Беременных у нас на учете пока нет, но мне сказал руководитель — «будь готова, роженица может буквально из леса выйти». Мало ли, на отдых компания приехала, а среди них женщина, у которой экстренные роды.
Как работает скорая в разных странах, смотрите в нашей галерее:
«Мы военнообязанные и должны быть готовы ко всему»
Елена готовит нам чай, вскипятив чайник дважды. Один раз залила воду с пакетиком лимонной кислоты, второй раз — чистую. Иначе остается сильная накипь. Вода в Кускуне мало того, что привозная, еще и с белой пленкой на поверхности — слишком большие примеси извести. В ФАП бочки с водой раз в неделю привозят работники сельсовета. Жители воду должны покупать.
— А то, что вам жить негде, как выяснилось?
— Никто это и не скрывал, я тем более не жаловалась, так как знала, куда ехала. Мне, конечно, обещали, что к зиме вопрос с жильем решится. Пока не решился, но я готова ждать.
А рассказали жители на «прямой линии» с депутатом Госдумы от Красноярского края Юрием Швыткиным. Дозвонились и спросили его: «Почему у нас фельдшер живет в таких условиях?» Ко мне буквально в этот же день приехала делегация. Сам Швыткин, глава поселка Первоманска, куда входит Кускун. Говорят: «Показывайте, где вы живете». Я показала, а сама стою и думаю, что мне сейчас за это будет…
В итоге предложили пока пожить у бабушки, у которой обещают купить мне жилье. Такая слава для меня, конечно, неожиданная и не очень приятная. Но я на людей не обижаюсь, они решили за меня заступиться, переживают, что я могу уехать и они опять останутся без фельдшера.
Но зря переживают. Мне здесь очень нравится. Я много где работала, но нигде до этого не чувствовала, что делаю что-то нужное и важное.
Мы, медики, военнообязанные. Если не дай Бог война, мы должны будем в поле шатер поставить и работать, и жить там же безо всяких удобств.
Я вот так отношусь к моему сегодняшнему положению. Тем более что проблема рано или поздно будет решена.
— Что нужно сделать, чтобы в эту профессию шли, чтобы врачей хватало?— Главное — правильно организовать рабочее место, создать условия для работы.
Когда все удобно, то и работать приятно. А когда во всем неустройство, проблемы накапливаются, начинаешь задумываться, хватит ли тебе сил. Например, мне хватит. А вот если человек с семьей приедет, с детьми? Как он будет жить в таких условиях?
Еще одна большая проблема — транспорт. Мне приходится часто ездить в районную больницу в Шило. Это за 40 километров. А ездить не на чем, приходится искать попутку. Рейсовый автобус ходит очень неудобно, в обед. Например, анализы людям сдавать, диспансеризацию проходить уже поздно. По деревне тоже не везде пешком удобно, если вызывают, прошу кого-нибудь подвезти, уже всех людей с машинами в округе знаю.
— Что для вас вера, она помогает в работе?
— Для меня это очень важно. Люди могут не помочь в тех или иных ситуациях, а Бог поможет всегда. Бывает — руками людей, или меняются обстоятельства, но помощь приходит.
Я задолго до поступления в техникум посмотрела фильм «Флоренс Найтингейл». Про девушку из богатой семьи, которая решила пойти работать в госпиталь. У родителей были на нее особые планы, светская жизнь. Но она от всего отказалась и пошла служить раненым. Мне это так понравилось, прямо в душу запало. И я решила, что сделаю что-то подобное.
А дорогу к Богу я всегда по жизни искала и часто с Ним беседую. Перед тем, как сюда приехать, тоже советовалась с Богом.
— Чего бы вы никогда в жизни не сделали?
— Не причинила людям зла. Никогда не понимала, как такое возможно. Я люблю людей, какие бы они ни были, плохие или хорошие. Точно так, как Бог любит всех одинаково. Считаю, что чем хуже человек, тем ему больше не хватает любви. Самому плохому просто катастрофически ее не хватает. Дай человеку любовь, и он изменится, оттает.
Читайте также:
Смотрите наши видео:
