Валлийский реаниматолог Мэтт Морган в своей книге «Реанимация. Истории на грани жизни и смерти» делится историями из собственной практики и переплетает их с наблюдениями о человеческой психологии, истории медицины и профилактике заболеваний. Книга вышла в издательстве «Бомбора», и с разрешения правообладателей проект Здоровье Mail.ru публикует фрагмент главы «Мозг».
Один вопрос, который я всегда задаю стажерам во время обходов, касается связи между Кардиффом [городом, где живет и работает Мэтт Морган — прим. ред.], книгой «Большой и Добрый Великан» и реаниматологией. Удивительно, но лишь немногие знают, что деревня Лландафф, расположенная всего в километре от нашей больницы, была домом известного детского писателя Роальда Даля. Он был крещен в норвежской церкви у Кардиффского залива, которую до сих пор можно наблюдать из окон верхних этажей больницы. Даль оставил важное наследие, способствовавшее лучшему лечению и профилактике критических заболеваний, которое часто затмевается его литературными достижениями.
Хотя Даль родился в состоятельной семье, у него была тяжелая жизнь, полная трагедий. Когда ему было три года, его сестра умерла от сепсиса, начавшегося в результате разрыва аппендикса. Позднее летчик-истребитель Даль чуть не погиб во время своего первого боевого вылета во Второй мировой войне. Он жестко приземлился на своем двухместном самолете «Гладиатор» в египетской пустыне, в результате чего сломал нос, проломил череп и потерял сознание.
За пять лет между 1960 и 1965 годами все стало еще хуже. Сначала трехмесячный сын Даля по имени Тео был сбит такси в Нью-Йорке, получив травму головного мозга. Затем в 1962 году семья получила письмо из школы, в котором сообщалось о нарастании эпидемии кори. Далю удалось получить для своего сына дозу гамма-глобулина, концентрированных антител из донорской крови, которые могли на какое-то время предотвратить заражение некоторыми инфекционными заболеваниями. Его сводная сестра была замужем за главой Института превентивной медицины Листера, который согласился прислать гамма-глобулин из Америки. Поскольку Тео все еще был слаб после несчастного случая, эта единственная доза была отдана ему. Через три дня дочь Даля Оливия вернулась домой из школы, покрытая сыпью. Еще через три дня семилетняя Оливия, которая, казалось бы, выздоравливала, одержала над своим отцом победу в шахматы. Но на следующий день она умерла. Это случилось из-за того, что вирус кори распространился на мозг и привел к энцефалиту, воспалению нежных мозговых тканей. Последней трагедией в этот период стало сильное мозговое кровотечение у жены Даля, актрисы Патриции Нил, произошедшее в результате разрыва аневризмы. Ей было всего 39, и она была беременна пятым ребенком.
Даль стойко переживал каждую из этих трагедий. Черепно-мозговая травма его сына привела к гидроцефалии, скоплению жидкости в мозге, которая возникла из-за закупорки путей оттока спинно-мозговой жидкости. В отделении реанимации мы ежедневно имеем дело с такой проблемой у пациентов с черепно-мозговыми травмами. Эту жидкость необходимо дренировать, прежде чем она приведет к дальнейшим повреждениям мозга. Трубки, которые выводили спинно-мозговую жидкость в желудок Тео, постоянно забивались.
С тех пор как Даль попал в аварию, он потворствовал своей страсти к конструированию, создавая модели самолетов. Он использовал свои умения, чтобы адаптировать конструкцию двигателя самолета под специальный клапан, который предотвращал закупорку дренажных трубок у пациентов с гидроцефалией. Клапан Уэйда — Даля — Тилла был запатентован в 1962 году после коллаборации Даля, инженера-гидравлика Стэнли Уэйда и нейрохирурга Кеннета Тилла. Сегодня еще можно встретить людей, которые живут с частицей знаменитого писателя внутри себя.
Смерть Оливии от кори помогла спасти бесчисленное количество других людей. Книга «Большой и Добрый Великан», посвященная Оливии, была написана через 14 лет после появления вакцины от кори, которая спасла бы ей жизнь. В письме, написанном в 1986 году, спустя четыре года после публикации книги, Даль страстно поддерживал широкое распространение вакцинации, чтобы другим не довелось испытать боль его потери. Органы общественного здравоохранения до сих пор используют в рекламных кампаниях это письмо, завершающееся словами:
«Я посвятил две свои книги Оливии, первой была “Джеймс и гигантский персик”. Тогда она была еще жива. Второй стала “Большой и Добрый Великан”, посвященная ее памяти после того, как она умерла от кори. Вы увидите ее имя в начале каждой из этих книг. И я знаю, как она была бы счастлива, узнав, что ее смерть помогла спасти от болезни и смерти множество других детей».
Печально, что в 2013–2018 годах уровень заболеваемости корью в Европе вырос более чем на 300%. Причиной стало снижение уровня иммунизации в связи с заблуждениями об опасности вакцинации. Успешная мировая программа вакцинации против полиомиелита каждую минуту предотвращает повторение истории Виви [рассказанной в начале книги — прим. ред.]. Миллионы детей были спасены от пожизненной инвалидности, но, когда болезнь становится менее распространена, в обществе возникает иррациональный страх по поводу опасности прививок, который не сопровождается рациональными опасениями по поводу самой болезни.
Даль, пионер медицины, провел еще одну кампанию. Его жену, перенесшую в 1965 году инсульт, лечили лишь часом физиотерапии в день. Даля это не устраивало. Он говорил: «Естественно, часа в день мало. Чему можно научить ребенка, если он ходит в школу всего на час в день?» Жене Даля было тяжело двигаться и есть, а ее искаженный голос вдохновил Даля на создание особого языка в «Большой и Добрый Великан». Ей многому нужно было научиться. С помощью друзей Даль разработал интенсивный шестичасовой режим занятий. Со временем его жена восстановилась и даже возобновила свою актерскую карьеру.
Через год после инсульта она была номинирована на премию «Оскар» за роль в фильме «Если бы не розы». Эти методы, до сих пор применяемые нами в интенсивной терапии, были собраны в книгу, которая привела к созданию Ассоциации по борьбе с инсультом. Писатель может изменить мир, причем не только словами, но и действиями. Я надеялся, что [моему пациенту] Джо однажды помогут техники реабилитации, разработанные Далем и его женой, но сначала ему нужно было выжить.
10 невероятных медицинских случаев, произошедших на самом деле, — в нашей галерее:
***
На следующий день после встречи с Джо у меня началась череда из трех ночных смен. Если в воскресенье вечером вы испытываете чувство надвигающейся катастрофы, связанное с началом рабочей недели, то ночные дежурства вызывают то же чувство, но в разы сильнее. Спать перед началом смены я не могу, поэтому я занимаюсь теми скучными делами, для которых нашей семье обычно трудно найти время. Я обналичиваю чеки, мою машину и иногда убираюсь в ванной. Внебольничная жизнь врача редко напоминает жизнь героев сериала «Скорая помощь». Затем я провожу вечер в мыслях о дежурстве, которое начинается в 21:30. Боязнь перед началом ночной смены быстро сменяется интенсивной работой, а потом ощущением полного восторга после ее завершения 13 часов спустя. Я заканчиваю свои дежурства плотным завтраком в местном кафе и крепким кофе, а затем еду домой и забираюсь в свежую постель, как старый ленивец.
Ближе к 40 годам связь между нехваткой сна и работой мозга стала для меня особенно ощутима. Иногда я сплю ночью, а иногда я вынужден спать днем.
Отделение реанимации и интенсивной терапии, где я работаю, необычно тем, что там постоянно обязан находиться старший врач-консультант. Если ваша мама серьезно заболеет в 03:00 в рождественскую ночь, то ее все равно приму я или один из моих коллег, несмотря на поздний час. Хотя нет неоспоримых доказательств того, что присутствие старших врачей увеличивает шансы на выживание, это позволяет самым больным пациентам уже через несколько минут получить помощь самого опытного специалиста. Кроме того, это дает возможность принимать этически трудные решения посреди ночи. Когда врач-консультант спит дома в теплой постели, возникает огромный психологический барьер для разговоров с родственниками тех неизлечимо больных пациентов, которым, возможно, лучше оказывать паллиативную помощь в палате, чем в отделении реанимации. В нашей системе такие разговоры случаются практически каждую ночь.
Такой рабочий график требует больших затрат.
Если в 20 с небольшим лет я мог не спать всю ночь, то теперь в конце ночного дежурства я жажду заснуть как можно быстрее. Я сварлив перед началом ночной смены, а после нее несколько дней страдаю от недосыпа.
Прекрасная книга «Зачем мы спим» американского нейробиолога Мэтью Уокера переводит эти затраты в человеческие понятия и объясняет науку, стоящую за необходимым для жизни сном. Уокер утверждает, что недостаток качественного сна наносит больший вред здоровью, чем классические факторы риска вроде ожирения и гипертонии, с которыми терапевты стараются бороться. Датчанки, у которых развился рак груди после длительной работы в ночную смену, даже смогли получить компенсацию на основании этих данных. Подводя итог важности отдыха, я с ужасом признаю, что недостаток сна повышает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, ожирения, деменции, диабета и даже рака.
Еще больше проблем ночных дежурств в отделении реанимации связано с рисками, которым ты подвергаешь других людей. Лорен Коннелли всегда мечтала стать врачом. После трудных шести лет изучения медицины в Университете Глазго она получила работу своей мечты — место врача в сельской шотландской больнице. Семь недель спустя она была измождена. После череды дневных дежурств, отработав почти 100 часов за неделю, она отправилась на свою первую из семи ночных смен подряд. Она ее не отработала. Лорен трагически погибла 17 сентября 2011 года на самой оживленной трассе Шотландии, после того как уснула за рулем.
Когда я еду домой после первой ночной смены, на дороге я представляю не меньшую опасность, чем пьяный водитель. Моя реакция замедлена, зрение расфокусировано, а эмоциональное состояние нестабильно. Даже если мне удалось поспать три часа, мои шансы попасть в аварию почти в 12 раз выше, чем у тех, кто спал семь часов. Если пьяный водитель тормозит с запозданием, то спящий водитель не тормозит вовсе. По этой причине автомобильные аварии с участием усталых водителей гораздо чаще бывают фатальными.
Зная о рисках, можно попробовать их сократить. Теперь, прежде чем поехать домой после сложного ночного дежурства, я сплю. Между дежурствами я сплю с маской на глазах и берушами, чтобы меня ничто не беспокоило. Ночами я консультируюсь по поводу важных решений с коллегами и использую чек-листы, чтобы разгрузить мозг. Было много споров по поводу предоставления врачам мест отдыха и улучшения их условий труда. Одни считают, что работникам платят за работу, а не за сон. Другие убеждены, что врачи, выступающие за изменения в контракте, мотивированы деньгами, а не стремлением выполнять свою работу безопасно для пациентов. Интересно, поможет ли прошлый опыт понять нашим руководителям, что долгие смены действительно повышают риск причинить вред пациентам? Истории врачей о 100-часовых рабочих неделях без отдыха должны стать национальным скандалом, а не восприниматься как обряд посвящения. Вы бы не сели в самолет, если бы знали, что у его изможденного пилота скорость реакции ниже, чем у пьяного водителя. Людям также не стоит приходить в больницу при тех же условиях, однако это происходит каждый день.
От нехватки сна страдает не только персонал отделения реанимации. Представьте, что сегодня вам предстоит спать на незнакомой односпальной кровати посреди оживленной больничной палаты в окружении аппаратов, не менее шумных, чем промышленное оборудование. Каждый час к вам будет подходить медсестра, которую вы никогда раньше не видели, и направлять вам в глаза яркий свет. Каждые четыре часа вас будут переворачивать с одного бока на другой, чтобы предотвратить образование пролежней. Вы в это время будете одеты в открытый больничный халат, еле прикрывающий ваши интимные части тела. Пока вы будете «спать», неадекватный пьяный пациент с соседней койки будет кричать и ругаться. С другой стороны от вас умрет попавшая в аварию девушка, несмотря на все попытки медиков ее спасти. Рыдания ее родителей не сможет приглушить тонкая занавеска вокруг кровати. В то же время белый неоновый свет будет то включаться, то выключаться, а бесконечная мелодия сигналящих аппаратов напомнит вам о щебетании птиц. Ровно в восемь утра, когда у вас только получится заснуть, вас разбудит молодой врач и спросит: «Вы хорошо спали?»
8 фраз, которые нельзя говорить людям с бессонницей, — смотрите в нашей галерее:
Даже если вы здоровы и не принимаете никакие препараты, отделение реанимации — ужасное место для сна. Это кошмарное место, чтобы идти на поправку, когда болезнь относительно несерьезная. Даже если у вас самая сильная простуда в мире, вы бы не захотели переносить ее в отделении реанимации. Последствия этого не ограничились бы простым неудобством: даже короткие периоды бессонницы крайне отрицательно сказываются на здоровье.
Всего одна ночь без сна влияет на регуляцию температуры, сокращает чувствительность к инсулину, повышает кровяное давление и вызывает галлюцинации, сопровождаемые спутанностью сознания.
Объедините все это с любой критической болезнью, влияющей на циркадные ритмы, и сильными седативными препаратами, нарушающими циклы сна, и вам станет ясно, почему острый делирий является обычным явлением. Таким образом, пациенту в критическом состоянии важно попасть в отделение реанимации, но, когда ему станет лучше, не менее важно перевести его в обычную палату.
Слово «делирий» впервые было использовано в медицинской литературе римским философом Цельсом во II веке, чтобы описать временное психическое расстройство во время лихорадки или после травмы головы. Мы используем этот термин для описания нарушений в психике в сочетании с проблемами с памятью, дезориентацией или ошибочным восприятием действительности. Точные причины делирия до сих пор неизвестны, однако дисбаланс нейромедиаторов в головном мозге, схожий с тем, что происходит при деменции и психических заболеваниях, является наиболее вероятным объяснением. Нехватка сна влияет на уровень тех же нейромедиаторов.
Когда я прохожу по отделению реанимации, то сразу замечаю пациентов в делирии. Они выглядят взволнованными, растерянными, напуганными и часто пытаются прикоснуться к вещам, которых на самом деле нет рядом. Такие пациенты могут размахивать кулаками, пинаться, ругаться и плеваться, из-за чего с ними иногда сложно справиться даже самым опытным медсестрам. Все это больные с гиперактивным делирием, в то время как на другом конце спектра находятся пациенты с гипоактивным делирием. Они, наоборот, уходят в себя и не коммуницируют с другими, однако выглядят не менее испуганными. Оба вида делирия пугают как самих пациентов, так и их родственников. Когда я впервые разговариваю с родственниками больного, то подготавливаю их к тому, чтобы они ожидали делирия, так как до 80% пациентов в критическом состоянии впадают в него в тот или иной момент. Это не просто неприятная фаза, которую необходимо пережить: делирий может оказать огромное краткосрочное и долгосрочное влияние на здоровье пациента. Люди с делирием проводят больше времени на аппарате искусственной вентиляции легких, дольше находятся в больнице, имеют больший риск развития деменции и в конечном счете могут умереть по неизвестным причинам.
Пациенты, которые пришли в себя после делирия, могут описать свои ужасающие делюзии в мельчайших подробностях. Кто-то клялся, что во время болезни его отвезли в аэропорт, где бесчисленное количество тележек для багажа ездило взад и вперед. Другой пациент сказал, что собаки несколько дней подряд лизали и грызли его ноги. Эти странные воспоминания часто имеют реальную основу, преувеличенную и искаженную нездоровым сознанием. Пациент, которому привиделась сцена в аэропорту, лежал напротив подсобного помещения, откуда часто выкатывали тележки с коробками, по форме похожими на чемоданы. Собаки на самом деле были аппаратом, надетым на голени и ступни пациента, который каждые несколько минут сжимал их и разжимал, чтобы сократить риск образования тромбов. Если внимательно слушать рассказы об этих делюзиях, можно улучшить условия пребывания пациентов в больнице, которые часто принимаются как должное.
К несчастью, делирий очень трудно поддается лечению. Поскольку у нас нет чудодейственного лекарства, мы просто стремимся обезопасить пациента. Это можно сделать с помощью хорошего ухода со стороны медсестры, а также введения сильных седативных и антипсихотических препаратов. Альтернативной, но менее желаемой стратегией является применение мягких рукавиц или — в крайнем случае — ремней, ограничивающих движения. Решение об их использовании принять нелегко.
Врач — это одна из немногих профессий, представители которой имеют законные полномочия лишать людей свободы, но это допустимо только в крайних случаях, когда все остальное не имело эффекта.
Из всего этого можно вынести положительный урок. Значительно улучшить уход за пациентом можно не только благодаря новым дорогим лекарствам и сложным технологиям. Вместо этого мы должны признать важность окружения для качества сна. Не стоит усложнять, ведь маски для сна и беруши могут быть вполне эффективны для поддержания циклов дня и ночи.
Одноместные палаты предоставляют пациентам, перенесшим критическое заболевание, физическое и психологическое пространство для выздоровления. Сокращать уровень шума, когда это возможно, тоже очень важно. Исследования, проведенные в нашем отделении, привели к появлению мягко закрывающихся мусорных ведер, благодаря чему нам не приходится сотни раз в день слышать стук металлической крышки о металлическое ведро. При проектировании отделений интенсивной терапии важно учитывать тот факт, что опыт пациента является ключевым фактором выздоровления. Кирпичи и строительный раствор могут повлиять на этот опыт не меньше, чем люди, работающие внутри здания.
Поскольку система общественного здравоохранения имеет сложности с распределением финансов, добиться инвестиций в физическую обстановку больницы очень сложно. Тем не менее десятилетние исследования показали, что обстановка влияет не только на поведение человека, но и на его самочувствие. Неработающие лифты и разбитые окна в больнице наводят на мысль о том, что уход за пациентами тоже оставляет желать лучшего. Одним из самых важных улучшений в моей профессиональной жизни за последний год, которое привело к повышению удовлетворенности работой, стала новая больничная столовая. Вкусная, здоровая и горячая пища, подаваемая в приятной обстановке, во многом способствует улучшению морального состояния медицинских работников и пациентов.
Чтобы просвещать пациентов и персонал на тему важности сна, не требуется много средств, а результат таких бесед будет ощутимым. Исследования в этой области, на которую раньше не обращали внимания, могут дать лучшее представление о том, как сон способен повлиять на функциональное восстановление. В сочетании с ранней мобильностью пациента и сокращением уровня шума качественный сон может предотвратить временное умопомешательство, вызванное делирием.
Читайте также:
Смотрите наши видео:
