Мечта, обернувшаяся кашлем
Лето на удаленке — мечта, даже несмотря на происходящее в мире. Пока европейские пляжи остаются недосягаемыми, я отправилась погостить к коллеге в Краснодарский край. Вечера на пляже, выходные в горах — то, что доктор прописал, особенно после трех месяцев самоизоляции в небольшой московской квартире.
Но история моя была бы приторной и неинтересной, если бы в ней не было драмы и приключений.
В долгожданные выходные, спустя пару солнечных недель на побережье, мы отправились в горы.
Фотогеничные пейзажи, голубая вода, идеальная физическая нагрузка — а вернувшись домой, узнали, что у человека, с которым не слишком близко контактировали неделю назад, обнаружили коронавирус.
Мы прочитали все про симптомы и приступили к профилактике: принимали витамины С и D (ну и прочую «гастрономию», которая скорее успокаивает, чем помогает).
А спустя два дня мне вдруг стало тяжело работать, голова отказывалась соображать, а градусник показал 37,8. Решив быть благоразумной, я вызвала врача из местной поликлиники — тут-то и началось веселье.
Тернистый путь в больницу
Взяв у всех мазок на коронавирус и послушав легкие, врач объявила, что мне необходимо поехать в больницу на КТ (спойлер: в больницах Сочи аппарата КТ не оказалось). Собрав минимум вещей на день в больнице (а что мне нужно, чтобы съездить на КТ?), я дождалась скорую.
Это была моя первая поездка на скорой. Три часа по горному серпантину — вы же представляете сочинский рельеф? — в дрожащей машине заставили меня задуматься о судьбе тех, кто оказывается в ней, например, с переломом — меня бросало по кушетке всю дорогу, рюкзак неоднократно падал с кресла, но, честно говоря, уснуть мне все это не помешало, так что в больницу меня привезли в районе полуночи уже с 37,2.
Дежурный врач с ходу предупредил бригаду, что мест нет, и удивился, зачем меня вообще направили сюда. После этого меня проводили к койке в живописном коридоре, взяли еще один мазок на COVID-19 и вкололи без анестезии антибиотики — в тот момент я думала, что я слабачка и слишком тяжело принимаю боль, но на утро услышала крики «коридорных» соседей всех возрастов и гендеров.
Оказалось, антибиотики для профилактики колют всем, а лидокаин не добавляют на случай аллергии.
В общем, этими чудными уколами нас будили и укладывали спать каждый день.
Посмотрите на больничный коридор, где Анастасия провела три дня:
Три дня в коридоре
Ночью началось страшное. Люди вокруг ужасно кашляли.
Те, кому повезло (или нет?) оказаться в палатах, колотили по дверям, пытаясь дозваться медсестру, а утро началось с подсчета смертей по больнице.
Оказалось, я попала в сортировочный госпиталь, где все вне зависимости от состояния ждут результатов теста на коронавирус.
Утром у меня взяли кровь на анализ и сделали рентген, на расшифровку которого потребовалось больше суток — к слову, он показал, что легкие чисты, так что мне диагностировали бронхит.
Следующие три дня мы провели в ожидании. В одну из ночей соседке по коридору стало плохо (она диабетик), но у медсестер не оказалось даже нашатыря, чтобы привести ее в чувство. Про общий туалет без намека на душ и говорить нечего. Людей вокруг привозили с подтвержденной вирусной пневмонией, поэтому я боялась снимать маску и даже спала в ней, да еще и обрабатывала поверхность стула и изголовье кровати санитайзером для успокоения нервов.
Над моей кроватью перегорела лампочка, в больнице не было новых, так что я пребывала в драматичном полумраке и изо дня в день звонила на горячие линии Краснодарского края, которые принимали мои заявки и направляли их в ту же больницу. Мои близкие делали все возможное, чтобы помочь — но тоже безрезультатно: в больнице и всевозможных инстанциях разводили руками или бездействовали. Врач пробегала с обходом, отказываясь предоставить результаты анализов (определяла их в терминологии «плохо/хорошо») и не давала никаких прогнозов. На вопросы, на каком основании меня тут держат, медсестры утверждали, что есть уголовная ответственность, если я выйду (номер закона, увы, мне назвать не смогли). Честно говоря, упрекнуть врачей и сестер язык не поворачивается — им тоже приходилось несладко, они получали в течение уже стольких месяцев тонны патогенов и негатива. Многие из них, смирившись, снимали маски и костюмы.
Так три дня я и лежала в коридоре, температура от ужаса опустилась в первое же утро, а кашля у меня и в помине не было.
Зато у большинства пациентов вокруг он был, из-за чего возникли стойкие подозрения, что и меня теперь коронавирус не миновал. Пару раз в день мимо наших коек проходили и распыляли дезинфицирующее средство — но о его эффективности уже не могло быть и речи. Люди умоляли отпустить их домой, но ни деньги, ни связи не помогали. Одним прекрасным утром медсестры обсуждали между собой, как на соседнем этаже пациентка выпрыгнула в окно. Уже позже я узнала, что другой пациентке без анестезии вырвали разболевшийся на нервной почве зуб.
Смотрите видео из того самого коридора:
По направлению к ковидарию
Я и мои близкие прошли все стадии гнева, боли и отрицания. Но теперь я стала еще больше уверена в людях, окружающих меня: мне пытались помочь и помогали друзья, которых я не видела много лет, любимые часами говорили со мной по телефону — а я явно все это время оставалась не лучшим собеседником.
На четвертый день произошло чудо — в обед меня неожиданно перевели в палату, причем врач заверила, что у меня бронхит, никакого положительного анализа на COVID-19.
Честно говоря, в тот момент я уже не думала ни о чем — оказавшись запертой, я первым делом ринулась к раковине, чтобы наконец принять подобие душа.
Только я успела успокоиться и решить, что худшее позади, как дверь открылась и в нее вошел человек в противогазе и темно-зеленом защитном костюме и сказал собираться в другую больницу — COVID-19 подтвердился. Результатов анализа у него, конечно, не было — в руках он держал выписку, в которой было написано, что тест положительный (впрочем, результатов анализа на бланке мне и спустя 10 дней не показали). Даже если у меня и правда был коронавирус, я лежала в коридоре с кучей народу, которых я наверняка заразила, если это, конечно, не успели сделать остальные пациенты до меня.
Честно говоря, об этом я в тот момент не думала.
В ответ на наши жалобы медсестры говорили, что в больнице, куда меня отправляют с положительным тестом, условия такие, что сортировочный центр вспомнится как рай.
За четыре дня моя фантазия успела воскресить в памяти все ужастики, так что я была искренне напугана. Двадцать минут в скорой я звонила знакомым и пыталась понять, что делать. Меня изо всех сил успокаивали и наставляли требовать результаты анализов. Мужчина, который ехал вместе со мной в скорой, только нервно (или угрожающе?) сжимал кулаки.
Терпению конец
Когда нас выпустили из «кареты», медсестре было не позавидовать: я отказывалась заходить в палату, записывала все происходящее на диктофон (эту привычку я приобрела еще с первого обхода в больнице), требовала врача и доказательств. Мой коллега по несчастью попросту утратил возможность изъясняться цензурно — и его можно понять.
Смотрите в нашей галерее, где Анастасии предстояло лечиться:
А дальше наконец последовал хороший поворот. Я двадцать минут ждала врача в предбаннике палаты (у запертой двери я чувствовала себя готовой к побегу), но оно того стоило. Врач полчаса боролся с моей враждебностью и испугом, терпеливо отвечал на одни вопросы и объяснял, почему нет ответов на другие.
Результаты тестов я так и не увидела, но как минимум уверилась, что хуже мне не будет и это все не заговор ради моего похищения с туманной целью.
После врача вернулась медсестра (перед которой я долго извинялась), поставила капельницу, сделала укол для разжижения крови в живот и явно пыталась поднять мне настроение шутками. Всем медсестрам, сменяющимся в последующие 10 дней, я тоже безгранично благодарна — просыпаться для измерения сатурации и температуры в 6 утра с их шутками и улыбками было значительно легче.
Свет в конце тоннеля
На следующий день оказалось, что больница выглядит вовсе не устрашающе — в отличие от сортировочной, она была построена к Олимпиаде и напоминает любимый Горки-город, а на прогулке на рентген (я наконец прошла 100 метров по улице!) можно любоваться горами и цветами вокруг.
Полюбуйтесь и вы. Анастасия сняла видео:
По утрам и вечерам поют птицы и цикады. Я была настроена максимально оптимистично, мое здоровье постепенно становилось лучше (за все время температура у меня так и не поднималась, а боли в груди и слабость оставались терпимыми), уколы заменили на капельницы, а затем на таблетки. Я наконец рассказала маме, где оказалась, — и она приняла это мужественнее, чем я боялась, и включилась в ряды поддерживающих меня дорогих людей. Мне стало лучше морально и физически, я смогла читать и иногда работать.
Вот только результаты анализов не радовали — рентген все еще показывал чистые легкие, но тесты были не так оптимистичны.
От обилия таблеток — а к антибиотикам прибавились четыре огромные капсулы АРВ-терапии — после 19:00 становилось трудно бороться со сном и «вертолетами».
Каждый вечер я пребывала в том состоянии, после которого ты обычно говоришь себе: «Я больше никогда не буду пить». Книжка закончилась, у медсестер и врачей не оказалось замены, гигабайты интернета горели нещадно, есть, общаться и работать хотелось все сильнее. Я старалась развлекать себя и пожилых соседок по палате танцами и песнями — кажется, к концу недели они искренне полюбили Дуа Липу и Альваро Солера.
Смотрите видео окрестностей:
Вопросы, вопросы, вопросы
Когда финал истории — пока неизвестно. На десятый и двенадцатый день берут повторные анализы, причем анализы из предыдущей больницы не учитываются, то есть 10 и 12 дней отсчитывают с поступления сюда.
Врачи разводят руками — таковы правила (кто их придумывает и где прочесть полный список, мне очень интересно, равно как интересно, где же настоящие результаты тестов и почему все держат в тайне).
Очень хочется обнять любимых. И поесть: по вечерам развлекаю себя составлением списка, что бы я съела сейчас, и повторяю вчерашние варианты, как в игре «снежный ком», — сыр, хачапури и разновидности десертов уверенно лидируют.
Вопросов в этой истории у меня больше, чем выводов и советов. Что было бы, если бы я не попала в больницу? Почему кто-то ждет анализов дома, а кто-то — в сортировочном центре? Как на расстоянии 20-минутной поездки могут быть две настолько разные больницы? Как случилось, что из всех контактировавших заболела только я, а мои друзья, к счастью, здоровы? Почему вообще это произошло со мной, соблюдавшей 3 месяца строжайшей самоизоляции в Москве?
Почему горячие линии и прочие инстанции не реагируют на просьбы о помощи? Сколько человек заразились в том коридоре сортировочного центра?
А из выводов — как ни странно, моя вера в людей за это время только выросла. Спасибо врачам, которые лечат и делом, и словом, — это важно. Спасибо близким и друзьям, которые помогали всем, чем могли, и были со мной круглосуточно в эти трудные недели. И да, берегите себя и не расслабляйтесь, как бы ни хотелось забыть о мерах предосторожности!
Читайте также:
Смотрите наши видео:
