Дэвид Бирн
Звезда Дэвида Бирна взошла во второй половине 1970-х, когда он в составе группы Talking Heads поставил на уши нью-йоркскую, а затем и мировую сцену. В моде тогда был панк, и формально группа отвечала его требованиям — играла резко, живо и минималистично. В то же время смотрелась из ряда вон: музыканты одевались как офисные клерки и пели не о любви или социальных проблемах, а о зданиях, еде, домашних животных, бухгалтерии и других, прямо скажем, нехарактерных для популярной музыки темах.
Чем дальше, тем более необычным становился сценический образ Дэвида Бирна: он выступал в костюмах на несколько размеров больше, удивлял зрителей своей необычной хореографией, основанной на неловких, будто бы неустойчивых движениях. Коллеги по группе часто отзывались о Бирне как о холодном, не отзывчивом человеке, скептически настроенном к любым формам социального взаимодействия. Отстраненность во время интервью, уникальная вокальная манера и много-много других факторов заставляли поклонников гадать, нет ли у Бирна расстройства аутистического спектра.
В итоге эти догадки подтвердились: в 2003 году музыканту поставили диагноз — синдром Аспергера. Впоследствии Бирн подчеркивал, что у него легкая форма аутизма, которая не мешает творческой деятельности. А с годами простор для нее только разрастался: он сочинял оперы, писал книги, читал лекции, профессионально занимался фотографией, учредил свою звукозаписывающую фирму… И это лишь немногая часть того, чем знаменит Дэвид Бирн.
Морис Дибанк
Имя Мориса Дибанка не встретишь в списках вроде «100 лучших гитаристов всех времен и народов», но он носит неофициальный, на сто процентов заслуженный титул «отца инди-гитары».
Дибанк играл в британской группе Felt. Коллектив существовал в 80-х и исполнял поэтичный и мелодичный гитарный поп. За вокал отвечал Лоуренс Хейворд, а за мелодии — Дибанк. Будучи классически обученным гитаристом, он сочинял сложные, изящные партии, его игра была искусна и разнообразна. Дибанк рисовал объемные атмосферные полотна, уходил в вариации на фламенко, создавал короткие барочные пьесы или пускался в продолжительные импровизации. Его элегантные пассажи, отточенная фразировка и чуть размытый в пространстве звук были сутью ранних фелтовских альбомов.
С Felt он записал четыре альбома, а затем ушел из группы и вовсе покинул Британию. Замена нашлась в виде не менее талантливого клавишника Мартина Даффи, но это уже другая история. Сам Лоуренс воспринял уход Дибанка как нож в спину, и впоследствии даже сочинял язвительные песни-эпиграммы в его адрес.
Лишь спустя много лет, уже в XXI веке, Дибанк рассказал, что живет с расстройством аутистического спектра, и что годы, проведенные в Felt, не были легкими. В группе и на музыкальной сцене того времени царила токсичная атмосфера, над гитаристом издевались за то, что он не такой, как все. Дибанк же хотел воплотить свое видение, стремился к более масштабному звучанию, но не встречал понимания у коллег по группе. У него остались тяжелые воспоминания о той поре. У нас же остались альбомы Felt, а также небольшая сольная запись Дибанка Inner Thought Zone. Пусть это и немного, но каждый звук — на вес золота.
Ladyhawke
Что мы знаем о Новой Зеландии? Живописные пейзажи, высокий уровень жизни, маори, пингвины… А знатоки музыки скажут, что этот остров-государство известен своей прекрасной инди-сценой. Одна из звезд этой сцены — Филлипа Браун, она же Ladyhawke.
Исполняет Филлипа яркий и энергичный синти-поп в восьмидесятническом духе, ее сценический образ излучает уверенность. Однако в жизни певица очень скромна, контакты с другими людьми для нее — настоящее испытание. В детстве она нечасто посещала в школу, а если приходила в класс, то целыми днями смотрела в окно. Но социальная неприспособленность не помешала ей добиться успехов в музыке и изящных искусствах. Поступив в университет, она поиграла в ряде панк-команд, попробовала себя в роли ди-джея, а затем основала проект Ladyhawke и стала выступать на международной сцене.
Несмотря на все успехи, Филлипа зачастую чувствовала себя не в своей тарелке, а однажды напряжение стало таким сильным, что она заперлась дома на три месяца. Ей поставили синдром Аспергера, и это понимание дало ей силы принять себя и двигаться вперед.
Дальнейшая жизнь Филлипы была так же полна трудностей, среди них — борьба с раком кожи и послеродовая депрессия. Певице по-прежнему непросто выступать перед публикой, но ей помогает горячая поддержка поклонников. Вопреки всем обстоятельствам, Леди-Ястреб летит высоко.
Джастин Бродрик
Скорее всего, имя Джастина Бродрика мало что скажет любителю легкой музыки, но для поклонников тяжелых жанров это неоспоримая величина.
Бродрик занялся музыкой в двенадцать, причем начал он далеко не с «в траве сидел кузнечик», а сразу с шумового эмбиента. Немногим позже он попал в состав легенд экстремального метала Napalm Death. Скоро ему надоело играть короткие быстрые мелодии, и он затеял свой собственный проект — Godflesh. Сочетание грузных гитарных риффов и ломаных электронных барабанов в конце 1980-х произвело настоящую революцию и дало начало новому жанру — индастриал-металу.
По этой дорожке пошли многие, включая, например, группу Rammstein, но Бродрику было тесно в этой колее, и он создавал новые проекты в разных стилях: от техно до хип-хопа. Проще говоря, он зарекомендовал себя как автор, не признающий жанровых границ, однако какую бы музыку он не играл, она всегда получалась мрачной, тяжелой и беспокойной (исключение — более-менее спокойный проект Jesu, с которого, пожалуй, лучше всего начать знакомство с творчеством автора).
Когда Джастину было уже за 50, ему диагностировали тяжелый аутизм и посттравматическое расстройство. «С аутизмом в 53 года ты чувствуешь то же самое, что и в 13. В эмоциональном плане ты остаешься таким же, каким был в детстве. Я абсолютно раздавлен существованием, я не создан для этого мира», — рассказывал Бродрик.
Джастин остается активно гастролирующим исполнителем, но вне сцены стремится вести уединенный образ жизни. Музыка для него — способ взять жизнь под контроль, направить разрушительную энергию в творческое русло и, в конечном итоге, исцелить себя.
Кортни Лав
Многие знают ее как вдову Курта Кобейна, некоторые его поклонники — даже обвиняют в его смерти. Другим слушателям она известна как фронтвумэн группы Hole, легенд альтернативного рока 1990-х. Синефилам она знакома по ролям в картинах Милоша Формана, в том числе очень откровенным. За образом вечной бунтарки кроется непростая жизненная история.
Родители Кортни Лав развелись, когда ей было пять. Годом раньше ее отец, роуд-менеджер психодел-рокеров Grateful Dead, дал девочке попробовать ЛСД. Отца лишили родительских прав, Кортни с матерью поселилась в хипповской коммуне, где воспитанием ребенка никто не занимался. Она росла неуправляемой и конфликтной. В возрасте девяти лет ей поставили диагноз — легкую форму аутизма.
Дальнейшая жизнь Кортни Лав — череда драматических эпизодов: наркотическая зависимость, превратности славы, роман с Кобейном и его смерть, проблемы с законом, попытка самоубийства. Все это — материал для отдельной большой статьи. Так или иначе, уже много лет как Кортни Лав чиста, занимается благотворительностью и живописью, а в прошлом году стала бабушкой — у ее с Куртом дочери Фрэнсис Бин Кобейн родился сын. Сама певица вдохновила множество женщин — от скромных инди-артисток до Ланы Дель Рей, — поверить в себя, взять в руки гитару и выйти на сцену.
