Ежегодно это количество увеличивается примерно на 80 000 По данным ВОЗ, в 2017 году 75% заражений ВИЧ в Европе и 92% заражений в Восточной Европе произошли на территории России и Украины. Сегодня человек с ВИЧ-инфекцией есть в каждом крупном коллективе, и возможно, вы с ним общаетесь каждый день. Люди, живущие с ВИЧ, рассказывают, чего не надо им говорить и почему.
Лидер среди фраз нон грата — это, конечно
«А как ты заразился?»
Кирилл Барский: «А вот не лезьте в мою личную жизнь. Путей передачи три, всем они известны. Выбирайте. Но всем же интересно залезть в грязное, в личное, в негатив! Я таких людей всегда одергиваю – не ваше дело».
«Как же ты, бедная, всю жизнь на таблетках будешь?»
Виктория Никитина: «Я работаю в пункте тестирования и иногда люди, приходят сдавать кровь, начинают переживать за людей с ВИЧ: «Они, наверно, боятся умереть. Бедные, всю жизнь на таблетках…». Я в этот момент чувствую обиду, потому что не считаю себя больной и бедной, и раскрываю свой диагноз. «Вот, посмотрите на меня. Не умираю – работаю». Эти высказывания – они как бы отделяют этих людей от меня. Они другие! У них – все хорошо. А я – болею, страдаю и думаю о смерти. А ведь это не так».
«Не, ну сам виноват…»
Катерина Зингер: «Это, конечно, прогресс, по сравнению с тем, что я слышала когда-то в свой адрес в роддоме: «Ей трубы перевязать надо». Но тоже недалеко ушло».
«Почему ты не предупреждаешь всех о своем диагнозе?»
Кирилл Барский: «А мы не обязаны всем трубить. Мы же не говорим при знакомстве сразу обо всем, чем болеем. А если речь идет про личные отношения – то это вопрос только двоих человек. Вообще, это – история про обвинение: «Ты должен рассказать, должен оправдаться». Нет, не должен. Человек с ВИЧ безопасен в быту и общении, а такими вопросами люди показывают свое незнание.
«Ты болеешь», «Он болен ВИЧ»
Виктория Никитина: «Болеют СПИДом! У меня ВИЧ, и я им не болею. Он у меня просто есть. А болею я… ну вот у меня за этот год было раза три ОРВИ, так как я работаю на улице».
«Трудно будет теперь семью завести, да? Жаль, детей теперь не будет»
Кирилл Барский: «Это как бы сочувствие, но дико негативное. За ним слышится: «А вот у меня все будет!» Для людей, которые только узнали о диагнозе, это вообще ужасно звучит. Они же еще не поняли, что и семья будет, и дети будут. Этим вопросом вы просто окунаете человека в негатив с головой».
«Зараженный ВИЧ»
Катерина Зингер: «Мы предпочитаем говорить “инфицированный”». Это не так унизительно. И не надо говорить “вичовый” и, разумеется, “спидозный”. Вообще, лучше всего, – “человек, живущий с ВИЧ”».
«Твой партнер тоже ВИЧ-позитивный?»
Кирилл Барский: «Классический вопрос! Люди не могут даже представить, что можно жить вместе и не инфицировать друг друга. Они не знают, как ВИЧ передается, как можно защититься – есть же, в конце концов, презерватив! Людям хочется отделиться: «Идите в свое гетто и не заражайте тут!» Это тоже показатель личной неграмотности».
«Нормальные люди ВИЧ не болеют»
Катерина Зингер: «Я работаю со студентами. Когда мы начинаем говорить о рискованном поведении, и почему оно так называется, и что такое «группа риска», то, в конце концов, доходим до секс-работниц, геев и наркопотребителей. А потом я говорю, что 50% новых случаев приходится на гетеросексуальный путь. Знаете, что такое гетеросексуальный? Это значит, что все, кто хоть раз занимался сексом без презерватива, – в группе риска». И слышу в ответ: «Нормальные люди ВИЧ не заразятся». Моя фамилия Зингер, я так просто не слезу. Мы начинаем развивать тему: а что такое «нормально», обсуждаем ситуации, которые привели к инфицированию. И выясняется, что сидящие рядом люди понимают нормальность по-разному.
«Семья-то в курсе беды твоей? Они тебя поддерживают?»
Кирилл Барский: «Не надо лезть в такие тонкости. Ситуация может быть разной. Люди с ВИЧ часто уезжают из своего города, уезжают именно от проблем. Может быть, и от семейных. Этим вопросом вы можете спровоцировать очень неприятный камбэк. Очень для многих людей с ВИЧ вопрос о семье – в топе неприятных».